Моя прекрасная убийца [Сборник] - Тобиас Уэллс

Попробовал поднять левой рукой, сам еще не понимая, зачем. Просто хотел заглянуть под доску. Все это время он напряженно прислушивался к каждому звуку в доме.

Приподнял, наконец, половицу и пошарил под ней левой рукой, но не нащупал ничего, кроме песка и кусочков засохшего раствора. Между полом комнаты и потолком нижнего этажа было достаточно большое расстояние.

Не вставая с корточек, Джаггер осмотрел ковер. Дешевейший, заскорузлый от грязи, он все-таки придавал комнате мало-мальски жилой вид. Ковер был из синтетики, с прорезиненной основой. Джаггер свернул его в рулон и отпустил… Ковер полежал несколько секунд, а потом медленно развернулся сам по себе. Края слегка шлепнули по полу.

На цыпочках Джаггер подошел к двери, прислушался и вернулся на прежнее место. Ему пришлось поднять еще три половицы, пока он не убедился, что сможет заползти под них. Было, конечно, тесновато, но — получалось. Он выбрался, положил доски на свои места, вдавил гвозди в отверстия, откуда они немного вылезли, снова поднял и опять вдавил гвозди, несколько раз повторил всю процедуру. Дырки от гвоздей стали настолько широкими, что доски вынимались совершенно свободно.

Теперь Джаггер занялся ковром. Точно примерил, где его положить, свернув в рулон, чтобы тот, развернувшись, лег на прежнее место. В самый последний миг вспомнил про стеклянную ампулу. Достал ее из-под подушки, сунул в карман и втиснулся в свой тайник. Как он и рассчитывал, доски хорошо опустились на место. Вскоре он услышал над собой шорох — это развернулся ковер, прикрыв половицы.

Оставалось ждать. Было жарко и душно. Скоро заболели сведенные плечи.

Джаггер понятия не имел, сколько пролежал так. Вдруг услышал, как в замке поворачивается ключ. Он еле-еле разобрал, что это за звук, слушая сквозь доски и ковер. Все его мышцы сразу напряглись.

Несколько секунд было тихо, потом раздался дикий топот по коридору и по лестнице. Джаггер даже услышал, как человек в спешке споткнулся и чуть не упал. Где-то этажом ниже хлопнула дверь.

Он еле поднял половицы. Это не составило бы особого труда, если б не ковер. Наконец, он выбрался и размял мышцы. Тело настолько затекло, что первые несколько секунд он едва мог двигаться.

После кромешной темноты под полом в комнате казалось светло, как днем. Дверь была распахнута настежь.

Благодаря бога за то, что обул сегодня туфли с резиновыми подошвами, Джаггер стал спускаться по лестнице. Он старался ступать бесшумно. Лестница, правда, скрипнула пару раз, но Кадбюри так громко беседовал по телефону, что не услышал. Дверь была не закрыта. В коридор падала полоска света.

Кадбюри крикнул в телефонную трубку: «Я тебе говорю, этот тип сбежал!» Его собеседник что-то ответил. Кадбюри снова крикнул: «Да смотрел, смотрел. Везде смотрел!» Невидимый собеседник, похоже, сделал какое-то распоряжение, а потом дал отбой. Кадбюри сердито поглядел на трубку у себя в руке и положил ее. Обернулся и увидел Джаггера.

Секунду он смотрел, ничего не в силах понять, а затем правая рука его дернулась к кобуре под мышкой.

Но Джаггер оказался быстрее. Он круто развернул Кадбюри и что было сил ударил кулаком в солнечное сплетение.

Кадбюри будто переломился пополам. Пистолет у него вылетел, описал в воздухе дугу и грохнулся на стол между 'Пластинками.

Следующий жестокий удар отбросил Кадбюри к стене. Стукнувшись об нее головой и спиной, он стал сползать на пол, и в это мгновение Джаггер наотмашь рубанул ребром ладони по его горлу. Он хотел убить Кадбюри, но в самый последний миг придержал руку. Злость постепенно проходила, он начинал размышлять здраво.

Взял со стола пистолет Кадбюри и сунул в карман. Склонился над бесчувственным телом, ощупал его. Нашел собственное оружие, сунул в свою наплечную кобуру и пристроил ее на место. Затем подскочил к двери, выключил свет и бросился вниз по лестнице.

И вовремя. Подойдя к двери на улицу, он услышал, что на крыльцо кто-то поднимается, а неподалеку стоит машина с работающим мотором.

Джаггер поколебался, затем метнулся к черному ходу. Задняя дверь была заперта, но ключ торчал в замке. Он выскочил наружу, в объятия теплой ночи, и в ту же секунду услышал, как открывается дверь парадного.

Джаггер быстро огляделся. Он был сейчас в маленьком садике, окруженном высокой стеной. Но сразу нашел калитку, запертую на засов. Секунда — и он будет на улице. И в тот же миг раздался треск и звон над его головой — это распахнулось окно. У самых ног разлетелся на куски кирпич. Прячась за гаражом от очередных метательных снарядов, он выбежал на улицу. Вдогонку услышал голос Тримбла:

— Ну, теперь берегитесь полиции, Джаггер. Настоящей полиции!

В этом голосе звучала нешуточная угроза.

Джаггер свернул в подворотню и прижался к стене, и тут вдруг увидел, что из-за угла выезжает такси. Он бросился наперерез, остановил машину и прыгнул на заднее сиденье.

Не оборачиваясь, таксист спросил:

— Куда едем, командир?

Джаггер хотел было назвать адрес, но вдруг раздумал. И в самом деле — вдруг странным поведением пассажира Майкла Джаггера в аэропорту уже заинтересовалась настоящая полиция. Может, она тоже охотится за ним. Значит, путь домой закрыт. К Максу тоже идти нельзя. Требовалось действовать молниеносно.

— Мне, конечно, все равно, командир, — снова подал голос водитель, — но вы, может, решите, куда мы все-таки поедем.

— Простите, — ответил Джаггер. — Я как раз вспоминаю, где мы с ней договорились встретиться. Вспомнил. На станции «Ливерпуль-стрит».

Водитель повернул на восток. Он только недоверчиво взглянул на Джаггера в зеркало и сказал:

— Если вы действительно назначили там встречу с ней, не заставляйте ее ждать так поздно ночью. Очень опасно.

Джаггер понятия не имел, сколько сейчас времени. Посмотрел на часы. Двадцать минут пятого. Просто невероятное везение, что удалось поймать такси.

Да, в эти предутренние часы Ливерпуль-стрит действительно очень опасна Если он будет стоять там и ждать, обязательно кто-нибудь привяжется. Значит, идею уехать первым поездом до Кембриджа придется оставить.

Расплатившись с таксистом, Джаггер позвонил Максу Абрахамсу.

— Слушай, Макс, я хочу поговорить с этой девушкой. Но и тебе должен сообщить кое-что. Она что-нибудь говорила тебе про катастрофу с самолетом? Нет? Так вот: возможно, в связи с ней меня уже разыскивает полиция. Я совершенно ни в чем не виноват… И когда ты завтра утром прочтешь об этом в газете или услышишь по радио, вспомни, что я тебе сказал. Это — во-первых. Во-вторых, если они меня найдут и упекут в тюрьму, ты должен будешь как можно быстрее приехать ко мне. Ты мне понадобишься.

— Я по-прежнему твой адвокат, Майкл, — ответил Макс. — А потому мог бы и не говорить мне, что ты невиновен. Адвокат всегда исходит из этого. Но тебе наверняка нужна помощь. Ты где?

— Помощь мне нужна, — сказал Джаггер. — Но помогать должен не ты. Было бы просто глупо, если б они выяснили потом, что мы действовали в сговоре. Как ты после этого будешь меня защищать? По той же причине не скажу тебе, где я и что собираюсь делать. Скажу только Брайони. Зови ее.

Через несколько секунд раздался голос Брайони:

— Вы где? Все в порядке? Вы уже слышали?..

— Слышал, — ответил он. — Но по телефону об этом— ни слова. У вас как — нет желания поиграть в «сыщики-разбойники»?

— Есть! — не раздумывая, ответила она. — Что я должна делать?

— Рэйчел может еще раз дать вам свою машину?

После небольшой паузы девушка ответила:

— Да.

— Пусть Макс соберет мне кое-какие вещи, и вы привезете их на машине к станции «Ливерпуль-стрит». Я буду ждать вас ровно через полтора часа… это будет, — он поглядел на часы, — шесть двадцать. Будьте пунктуальны. Я вас жду.

— Могу приехать и раньше, — сказала она.

— Нет. Мне нельзя ждать вас на улице. Будьте перед главным входом точно в это время, минута в минуту. Передайте привет Рэйчел. До свиданья.

Джаггер повесил трубку.

Выскочив из телефонной будки, он быстро зашагал по улице. Точь-в-точь как человек, который очень торопится домой. То и дело поглядывал на часы. Через сорок пять минут развернулся и той же дорогой направился к станции «Ливерпуль-стрит». В шесть девятнадцать он подошел к главному входу.

Подкатил «хиллмэн». Джаггер быстро открыл дверцу и сел в машину. И вот уже они ехали в северном направлении.

Некоторое время спустя они поменялись местами: он сел за руль. Брайони закурила сигарету и сообщила:

— Макс собрал для вас кое-какие вещи. В том числе и бритву. Может, объясните теперь, что произошло?

Он повернул к ней усталое, небритое лицо.

— После Кембриджа.

Ему стало как-то очень тепло и спокойно от того, что она сидела рядом. И он был слишком уставшим, чтобы сопротивляться этому чувству.